Кто и зачем вкладывается в устойчивое развитие городов
Бюджетные средства, донаты, филантропия, инвестиции, КСО, краудфандинг — существует множество путей финансирования устойчивого развития городов. Успешными часто можно назвать проекты, реализованные совместно государством и бизнесом с учетом мнения и запроса общества. «Работа проектировщиков базируется на комплексном подходе. Мы находимся в активном диалоге со стейкхолдерами: жителями городов, бизнесом и властью, стремимся учесть все их интересы», — говорит директор Института Генплана Москвы Татьяна Гук. Она уверена, что именно проектировщики должны найти компромиссные решения, которые устроят власть, девелопмент, горожан.
Еще одна их задача — помочь государственным органам сформировать повестку развития городов, вовлекая все заинтересованные стороны в процесс разработки проектов. Для этого организация проводит воркшопы и общественные встречи, на которых любой заинтересованный может высказать мнение или поделиться идеей. На Западе такой подход реализуют не первый год: создаются городские советы, куда входят все представители комьюнити, к примеру, в 2008 году в Барселоне общество и власти вместе занимались борьбой с наводнениями.
В Берлине жители и коммерсанты совместно с государством реализуют проект Flussbad Berlin, направленный на преобразование канала Шпрее в центре города и создание речного бассейна из отфильтрованной воды, поступающей в канал. Проект предложила группа архитекторов и художников, он получил поддержку Федерального министерства окружающей среды и управляется некоммерческой ассоциацией.
Развивать города выгодно и предприятиям: это может помочь в области GR, HR (так как местные профессионалы и студенты не будут стремиться переехать в более крупный город), PR. Для кого-то подарить инфраструктуру, храмы, музеи местности значит больше, чем КСО. Так, Алексей Мордашов, который родился в Череповце, через «Северсталь» занимается благоустройством города своего детства. А председатель совета директоров Магнитогорского металлургического комбината Виктор Рашников потратил 25 млрд рублей на проект развития территории площадью около 400 га в своем родном городе.
Летом 2022 года в Магнитогорске открыли парк «Притяжение», где уже работают информационный центр, фуд-молл, центральный фонтан, детская площадка, роллер-парк и парковая территория (24 га). А главным объектом застройки, по словам директора департамента маркетинга «Притяжения» Максима Ясько, должен стать музейно-образовательный комплекс, который расскажет три истории: самого Магнитогорска, роли металла в жизни человека и историю создания комбината. Все эти объекты создадут рабочие места (заявлено около 1500 к 2025 году) и выгодные точки для бизнеса (сейчас их шестнадцать).
Общая идея такова: крупный бизнес дает возможности расти малому и среднему, параллельно развивая инфраструктуру и обеспечивая культурный досуг горожанам. По словам Ясько, цель — не просто сдавать в аренду помещения, но и нести ответственность за событийное наполнение территории в зависимости от сезона. «В этом прослеживается социальная ответственность проекта перед бизнесом», — заключает он.
Если посмотреть на «Притяжение» в цифрах, то общий бюджет проекта — 25 млрд рублей, заявляют в компании (а поступление в госбюджет за счет НДФЛ будет около 100 млн рублей в год). Почти 120 млн рублей было потрачено на проектно-сметную документацию для строительства и реконструкции дорог, а также на проект планировки территории. Чуть более 3 млрд рублей выделили федеральный и региональные бюджеты на строительство и реконструкцию автодорог городского значения, прилегающих к территории застройки. Также сейчас строится новая электроподстанция стоимостью около 350 млн рублей. Ее планируют использовать в том числе и для для нужд горожан в южной части города.
Поскольку современное планирование пространства должно учитывать интересы детей, команда «Притяжения» изучила разные практики и остановилась на проекте «КидБург». «Мы основоположники направления edutainment в России, — говорит генеральный директор «КидБург» Эльвира Крылова, — развиваем обучение через игру второй десяток лет. Мы считаем, что чем комфортнее городское пространство, тем больше вероятность того, что город станет привлекательным для жителей, для профессиональных кадров, для дальнейшего социально-экономического развития и для сторонних инвестиций».
Child-friendly урбанистика как новый тренд
Создатели парка «Притяжение» хорошо уловили набирающий популярность тренд. По прогнозам, к 2030 году на планете будет более 60% людей младше 18 лет. Удобное для детей городское пространство имеет конкретные критерии, которые основываются на конвенции ООН по правам ребенка, полагают в организации UNICEF. Также каждое комьюнити способно усовершенствовать местность как с точки зрения городского планирования под физические потребности детей, так и в отношении ментального комфорта и развития (как пример гайдлайна можно привести рекомендации для Казахстана).
Архитектор, урбанист и специалист по проектированию общественных и детских пространств Дарья Алексеенко говорит, что ее интересует концепция «Города, дружелюбного к ребёнку» UNICEF и ее воплощение в городах мира. По мнению архитектора, отдельные образцовые благоустроенные территории в Москве и Казани уже могут попасть под это определение. Алексеенко добавляет, что в последнее время интерес к теме детства появился в профессиональной среде архитекторов, урбанистов и градостроителей. «В прошлом году я работала во Владивостоке на программе Института Стрелка «Городские практики», тему детства я не поднимала, но вне проекта нашла единомышленников, с ними мы постоянно обсуждали эти вопросы», — вспоминает архитектор. Но и обольщаться на счет того, что это интересно всем, пока не приходится: «Я встречаю много скепсиса среди коллег, да и просто взрослых горожан».
Тем не менее в последнее десятилетие создается все больше как локальных, так и глобальных инициатив в области детской урбанистики. Например, НКО АСЕ Trust работает в восьми штатах Индии, а два года назад в Абу-Даби появился международный альянс «Города для детей». Однако проблемы, которые испытывают городские дети, — это не только дефицит парковых/игровых зон и учреждений. Адаптированная для ребенка местность в современном контексте должна учитывать риски пандемий и недостатка питательных веществ, качество воздуха и доступность коммуникации с муниципальными властями.
Все эти и другие моменты изучаются при составлении различных рейтингов. Например, рейтинг 2021 года городов мира, удобных для жизни с детьми, составленный британской страховой компании CIA Landlord Insurance, поставил на первое место Рейкьявик, а вслед за ним Лиссабон и Веллингтон. А лучший город в Европе 2022 года — Прага. UNICEF ведет свой рейтинг, победителями последнего в разных номинациях стали шесть городов мира, среди которых Бербера (Сомали) и Рио-Кито Rio Quito (Колумбия). Forbes Life тоже изучал лучшие города для жизни с детьми.
Белла Филатова и Анна Родионова — создательницы проекта «Дружба», который специализируется на общественных городских пространствах, «делает архитектуру ближе к человеку». «Тема детского слоя в городе рано зазвучала в нашем бюро, ведь с хорошими пространствами был тогда большой дефицит», — вспоминает Родионова. Она уверяет, что детская среда — маркер качества всего пространства. Поэтому бюро активно сотрудничает со школами.
В 2021 году «Дружба» выиграла международный конкурс на создание архитектурно-градостроительной концепции образовательного центра «Летово» в консорциуме с бюро AtelierPRO, а в 2022 «заигрывая» (по выражению архитекторов) с городской средой, сотрудники бюро работали над ключевым объектом фестиваля «Волгафест», темой которого было детство.
Сравнивая площадки в США, Европе и России, архитектор заметила парадокс: чем южнее страна, тем меньше внимания уделяется детской урбанистике. «По сравнению с Италией или Испанией в России ситуация выглядит выигрышнее. Там пик проектирования пространств для детей был 20–30 лет назад, а сейчас интерес к этой истории пропал, — рассуждает Родионова. — Поскольку наша страна подхватывает тренды позже, в России это только начинает развиваться. Потребность в актуальных игровых пространствах очень долго копилась в родителях, и сейчас мы видим, как она постепенно начинает реализовываться повсеместно — от крупных городов к региональным провинциям».
Учитывать мнение детей — еще один тренд
Все составляющие среды ребенка, начиная от его комнаты и заканчивая игровой площадкой во дворе, должны отвечать на запросы, которые формирует детская аудитория. При этом площадки не должны быть местом для штампов: у детей трех и десяти лет разные потребности, разные интеллектуальные возможности, разные риски. «Учитывать все это — базовые задачи любой планировочной структуры города», — подтверждает Татьяна Гук.
Партнер образовательного проекта для детей, подростков и взрослых «Драконпроект» Екатерина Шорникова уверена, что нужно дать возможность любому человеку, и особенно ребенку, узнавать больше об архитектуре и о своем городе. Будущее, по мнению создателей проекта, находится на стыке разных профессиональных областей. Они опробовали более 30 образовательных форматов, в их числе есть детские. Основа их концепции такова: ребенок всегда выступает соавтором. «Мы рисуем и макетируем, рефлексируем и развиваем множество навыков в процессе рождения идеи, создания чуда, вселенной, проекта мечты», — говорит Шорникова.
«В современном мире существуют три самостоятельные культуры: «высокая», массовая и «детская», — считает урбанист Дарья Алексеенко. — Последняя — это вселенная книг, журналов, фильмов, театральных спектаклей, забавных персонажей, комиксов, игрушек, игр. Она во много раз превосходящая «высокую» культуру. Тем не менее «высокая» культура «детскую» не замечает, не считает за культуру. Разбить границу между ними, втащить «детскую» культуру в «высокую» — вот что меня всегда интересовало». По ее мнению, важно то, что создают сами дети в своих проектах: их истории, графика, объемы.
Исследования подтверждают, что дети сами знают как и что им нужно в планировании пространства. Хорошим решением будет просто дать им играть. Для этого, к примеру, в Боготе дети расписывают улицы, ведущие к садикам и школам. А власти Торонто и авторы идеи The PATCH Projectсчитают, что заниматься стрит-артом можно не только детям, но и художникам, у которых, возможно, нет доступа к арт-галереям, но есть вкус и желание улучшить свой город. Ведь взрослые — это подросшие дети.
Когда мэр города Тирана в Албании узнала, что горожане тратят больше денег на покупку и эксплуатацию автомобиля, чем на ребенка, она была крайне удивлена. Не стоит недооценивать силу детей, уверена мэр, поэтому ее команда приоритизировала детские проекты. Теперь в день рождения ребенок с семьей сажает дерево в выделенных зонах города, создавая собственный город-парк. «Пока другие говорят о стенах, мы строим их из деревьев для насыщения города кислородом», — заявляет мэр.
С какими трудностями сталкиваются новые урбанисты
В России муниципалитеты часто не готовы к новаторским решениям, к тому же бюджеты такие проекты «не вмещают», — говорят создательницы проекта «Дружба». Но архитекторы научились выкручиваться, чтобы создавать качественную среду во дворах простым способом.
«Мы участвовали в программе «Мой район» и создали вместе с местными жителями проект двора на улице Норильской, который называем «Дача во дворе». Это пространство, в котором есть возможности для совместного отдыха, никто никому не мешает — будто вы на большой даче в кругу семьи», — приводит пример умной коллаборации урбанист.
У каждого заказчика своя специфика, например, московские девелоперы ориентируются в современных трендах и приходят за авторской архитектурой, а региональные застройщики иногда считают, что детская площадка — это обременение. Но создатели «Дружбы» убеждены, что чем больше книг и лекций будет доступно, тем быстрее общество поймет, что «детская среда — это не просто загон для детей, где они могут побыть отдельно от взрослых, а сам город — важный инструмент в образовании детей».
Ольга Рокаль из бюро «Утро» занимается тактическим урбанизмом, в том числе и детскими пространствами. Она создавала первую инклюзивную детскую площадку в Парке Горького, выступала соавтором в «ГЭС-2». По ее наблюдениям, в России, особенно на юге, к детям часто предъявляют требования «быть послушными и не отсвечивать», но их важно включать в процесс. Окружающая среда должна быть дружелюбной к детям и родителям. То, что не везде можно пройти с коляской (например, на концерты), отключает детей от культурной жизни. Говоря об инклюзии, Рокаль предлагает для начала ответить себе на вопросы: насколько долго человек с коляской или человек в коляске может идти по городу, как много точек есть для того, чтобы сесть и передохнуть, много ли безбарьерной среды, рамп?
Не менее важен вопрос безопасности. В России, как правило, проезды для автомобилей расположены внутри микрорайонной застройки: «Ребенок не виден из-за машин, это сильно влияет на тревожность родителя. Я сама живу в таком месте. Дорога ребенка не складывается таким образом, чтобы он мог миновать автодороги рядом с домом. Нужно проектировать пространства, в которых будет достаточно пешеходной среды в кварталах», — говорит Рокаль и вспоминает, что в ее детстве эти аспекты продумывались тщательнее: ребенком она шла в сад по тротуарам. При этом высокая степень зарегулированности, которая есть сегодня, создана для комфорта эксплуатирующих фирм. Поэтому и получается, что практически вся игровая среда однообразна, считает архитектор.
