Соответствующие выводы были сделаны КС РФ в ходе рассмотрения жалобы администрации муниципального образования – городского округа Архангельской области "Город Новодвинск", которая просила проверить конституционность пункта 1 статьи 231 Гражданского кодекса (ГК) РФ, который предполагает, что если в течение шести месяцев с момента заявления о задержании безнадзорных домашних животных их собственник не будет обнаружен или сам не заявит о своем праве на них, лицо, у которого животные находились на содержании и в пользовании, приобретает право собственности на них, а при отказе этого лица от приобретения в собственность содержавшихся у него животных они поступают в муниципальную собственность и используются в порядке, определяемом органом местного самоуправления.
"Оспоренная норма признана не противоречащей Конституции РФ. Постановление основано на ранее вынесенных правовых позициях суда", – сообщает пресс-служба КС РФ.
Областной бюджет против муниципального
Как следует из материалов дела, государственное бюджетное учреждение Архангельской области "Новодвинская городская станция по борьбе с болезнями животных" через арбитражный суд взыскала с местной администрации около 300 тысяч рублей за содержание и захоронение отловленных в 2019-2020 годах на территории муниципального образования безнадзорных животных.
"Вышестоящие суды оставили это решение без изменений, полагая, что нормы ГК РФ обязывают муниципалитет принять в свою собственность безнадзорных животных, владелец которых не обнаружен, спустя шесть месяцев их пребывания в пунктах временного содержания", – передает пресс-служба КС РФ суть жалобы муниципалитета, который посчитал, что возложение права собственности и обязанности содержания безнадзорных домашних животных на орган местного самоуправления без его волеизъявления неконституционно.
Животные – не вещь
КС РФ отметил, что отсутствие собственника у вещи или отсутствие сведений о нем не является типичной ситуацией для гражданского оборота, но пояснил, что в статьях 225–233 ГК РФ регламентированы вопросы приобретения права собственности на такие вещи, в том числе на находку. При этом КС РФ подчеркнул, что регулирование отношений по поводу безнадзорных животных во многом сходно с регулированием отношений в связи с находкой, но не идентично ему.
КС РФ разъясняет, что лицо, задержавшее безнадзорный или пригульный скот или других безнадзорных домашних животных, обязано возвратить их собственнику, а если собственник или место его пребывания неизвестны, не позднее трех дней с момента задержания заявить об обнаруженных животных в полицию или в орган местного самоуправления, которые принимают меры к розыску собственника. Но если спустя шесть месяцев с момента заявления о задержании животных их собственник так и не обнаружен или сам не заявил о своем праве на них, а лицо, у которого они находились на содержании и в пользовании, не желает приобрести право собственности на животных, такое право возникает у муниципального образования.
"Данное правило нацелено прежде всего на то, чтобы снять с лица добровольно принятую на себя обязанность по содержанию животных, если оно не выразило намерения стать его собственником, и на то, чтобы предотвратить возвращение животного в безнадзорное состояние. Выступая гарантией надлежащего обращения с животными, чей собственник неизвестен, это правило носит субсидиарный характер и производно от частно-правовых по своей природе отношений, возникающих в связи с задержанием животного, розыском собственника и возвращением животного ему. Причем у муниципального образования возникает обязанность обеспечить надлежащее обращение с безнадзорными животными, включая несение бремени их содержания", – разъясняет КС РФ положения ГК РФ.
Ради общественной безопасности
Также, по мнению КС РФ, деятельность по обращению с животными без владельцев направлена в первую очередь на поддержание общественной безопасности как в смысле устранения возможной физической угрозы гражданам от таких животных, так и в смысле обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия. Те же самые цели обращения органами публичной власти с безнадзорными животными, считает КС РФ, подразумевает и Федеральный закон "Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".
"Этот механизм напрямую не связан с предусмотренным оспариваемой нормой правилом о поступлении в муниципальную собственность безнадзорных животных и в принципе не затрагивает вопросов приобретения публично-правовыми образованиями права собственности на отловленных животных без владельцев. Это правило – в системе и прошлого, и настоящего регулирования вопросов разграничения полномочий органов публичной власти в данной сфере – не может пониматься в качестве подменяющего, в том числе по истечении шести месяцев с момента задержания животного, действие специальных норм, посвященных обращению с животными без владельцев. Иное толкование ставило бы под угрозу определенность в том, что касается обращения с такими животными", – говорится в Постановлении КС РФ.
А следовательно, оспоренная норма, регламентируя ситуацию, когда безнадзорные домашние животные до истечения шести месяцев со дня заявления об их задержании (находке) содержатся за счет средств тех или иных лиц, и определяя порядок приобретения права собственности на безнадзорных домашних животных, не предполагает своего применения при обстоятельствах, в которых возник спор с участием администрации муниципального образования "Город Новодвинск", послуживший причиной для обращения в КС РФ.
"Оспариваемая норма не предполагает ее применения в качестве основания для отнесения животных, отловленных и содержащихся в рамках осуществляемой за счет средств бюджета субъекта РФ деятельности по обращению с животными без владельцев, к муниципальной собственности в целях решения вопроса о взыскании с муниципального образования денежных средств в размере расходов, понесенных на таких животных по истечении шести месяцев после их отлова", – гласит постановление КС РФ.
В итоге КС РФ указал, что правоприменительные решения по делу заявителя в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в вынесенном постановлении, подлежат пересмотру.
