По мнению одного из экспертов «АГ», ВС подтвердил тенденцию к расширению ответственности публичных органов за экологический вред в условиях невозможности установить конкретного виновника. Другая заметила, что, в отличие от госорганов, в отношении частных лиц существуют повышенный стандарт доказывания и перераспределение бремени доказывания вины, а точнее – ее отсутствия, на них самих.
24 апреля Верховный Суд вынес Определение № 309-ЭС24-22782 по делу № А50-15416/2023, в котором он пояснил, когда местная администрация несет ответственность за загрязнение почвы, обнаруженное на вверенной территории.
На основе поступившей 3 июня 2022 г. информации по факту разлива нефти Западно-Уральское межрегиональное управление Росприроднадзора провело осмотр территории в районе п. Ныроб Чердынского района Пермского края, где было обнаружено пятно нефтеотходов на почве и кустарниковой растительности. По итогам количественного химического анализа проб почвы ведомство выявило превышение содержания нефтепродуктов в контрольных точках над фоновыми показателями. На обследованном участке обнаружено негативное воздействие на окружающую природную среду в виде загрязнения почвы нефтепродуктами, глубина химического загрязнения составила 20 см, при этом место обнаружения пятна находилось вне границ водоохранных зон водных объектов. Загрязненный участок расположен на территории, право государственной собственности на которую не разграничено.
Далее Управление Росприроднадзора предложило администрации Чердынского городского округа Пермского края добровольно возместить вред, причиненный почвам в результате загрязнения нефтепродуктами, в размере 692 тыс. руб. Ввиду отказа от добровольного перечисления этой денежной суммы ведомство обратилось в суд. К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, были привлечены ООО «УДС нефть», Главное управление ФСИН по Пермскому краю, ФКУ «Исправительная колония № 4 с особыми условиями хозяйственной деятельности ГУ ФСИН по Пермскому краю», ФКУ «Исправительная колония № 11 с особыми условиями хозяйственной деятельности ГУ ФСИН по Пермскому краю».
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска, а апелляция и кассация поддержали его решение. Они указали на отсутствие в материалах дела доказательств, позволяющих определить лицо, осуществившее загрязнение, источник образования загрязняющих веществ, попадание которых привело к причинению вреда почвам, и сослались на недоказанность причинения вреда природной среде действиями администрации.
После изучения кассационной жалобы Управления Росприроднадзора Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда со ссылкой на Определение ВС РФ от 20 апреля 2023 г. № 308-ЭС22-27164 напомнила, что ответственность за возмещение вреда не может определяться произвольно. При обращении в суд с иском о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, заинтересованное лицо определяет круг хозяйствующих субъектов и иных лиц, осуществляющих эксплуатацию производственных объектов или выступающих источником образования загрязняющих веществ, попадающих в почвы на соответствующем земельном участке, если вред причинен в результате их совместных действий, по возможности определяет долю ответственности каждого из таких лиц.
В этом деле, заметил ВС, загрязненный участок располагается на территории, право госсобственности на которую не разграничено. В деле нет доказательств, позволяющих определить, кем фактически произведен слив нефтеотходов, а также кто является собственником имущества, ставшего источником такого сброса. Таким образом, не установлен непосредственный причинитель вреда. При этом целями ответственности за причинение вреда окружающей среде являются достижение компенсации и восстановление ее нарушенного состояния. Невыполнение или ненадлежащее выполнение органами местного самоуправления своих полномочий, ставшее причиной загрязнения территории муниципального района, служит основанием для привлечения их к ответственности.
Как отметил Суд, управление и распоряжение землями на территории муниципального образования «Чердынский городской округ» возложены на его администрацию, этот орган обязан поддерживать земли в надлежащем состоянии. Ответчик, будучи ответственным за содержание и распоряжение земельными участками, госсобственность на которые не разграничена на территории муниципального образования, не принял достаточных мер к предотвращению незаконного использования участка земли и его загрязнения. Поскольку на собственника участка в силу закона возложена обязанность по проведению обязательных мероприятий по улучшению, защите и охране земель, от имени которого в отношении таких земельных участков выступает администрация, то и исполнение данных обязанностей должно осуществляться ею. Этот вывод соответствует п. 26 Обзора судебной практики по вопросам применения законодательства об охране окружающей среды, утвержденного Президиумом ВС РФ от 24 июня 2022 г.
Учитывая презумпцию экологической опасности хозяйственной деятельности, невозможность безусловно установить, какие именно действия повлекли за собой загрязнение окружающей среды, не должна быть обстоятельством, исключающим ответственность за вред. В связи с этим обоснована позиция кассатора о том, что в результате бездействия ответчика, нереализации законодательно предоставленных полномочий сложилась негативная ситуация, связанная с загрязнением почвы как объекта окружающей среды.
«В данном случае загрязнение окружающей среды произошло не в результате непосредственных действий ответчика по загрязнению окружающей среды, а в результате бездействия, выразившегося в неисполнении возложенных на него законом обязанностей в области обеспечения охраны окружающей среды (организация мероприятий по охране окружающей среды, организация благоустройства территории городского округа, осуществление муниципального земельного контроля и надзора), направленных на исключение риска возникновения условий, приводящих к загрязнению окружающей среды», – отмечено в определении.
В нем также указано, что отсутствие эффективного контроля со стороны уполномоченных органов за соблюдением законодательства лишает правовое регулирование смысла и снижает доверие граждан к праву в целом. В рассматриваемом случае ординарное распределение бремени доказывания имеет нерезультативный характер, не соответствует цели и логике правового регулирования экологических отношений, а также реальным потребностям в области охраны окружающей среды. «Отказ в иске о возмещении экологического вреда в такой ситуации нарушает принцип пропорциональности правового регулирования (необходимость, обязательное установление целей правового регулирования и соответствие принимаемых мер поставленным целям), поскольку не согласуется с конституционными принципами справедливости и равенства, требованиями о защите жизни и здоровья граждан, праве каждого на благоприятную окружающую среду и обязанности сохранять природу и окружающую среду», – заключил ВС.
Он также отклонил ссылку нижестоящих судов на то, что возбужденное по факту разлива нефтепродуктов уголовное дело приостановлено согласно п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению к ответственности, поскольку она не свидетельствует об обстоятельствах, которые могли бы освобождать ответчика от обязанностей по контролю за состоянием земельного участка. В связи с этим ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Адвокат, управляющий партнер ZHAROV GROUP Евгений Жаров считает, что ВС РФ подтверждает тенденцию к расширению ответственности публичных органов за экологический вред в условиях невозможности установить конкретного виновника. «Это дело развивает и систематизирует подходы, заложенные в ранее сформированной практике, оно напрямую коррелирует с позицией ВС в Определении № 308-ЭС22-20037, где ответственность возлагалась на собственника земли при невозможности установить причинителя вреда. Однако в текущем случае акцент смещен на публичные органы, что расширяет круг субъектов ответственности: теперь не только собственники, но и контролирующие органы могут быть привлечены за бездействие. Это создает прецедент для аналогичных споров, особенно в регионах с “накопленным экологическим ущербом”, где виновники давно ликвидированы или неизвестны», – отметил он.
Вместе с тем, по словам эксперта, это дело противоречит практике, требовавшей строгой доказываемости причинно-следственной связи, например, как в деле № А07-15247/2018, в котором суд ограничился установлением факта бездействия администрации, не требуя от истца доказательств прямой причастности органа к разливу нефти.
«Новое определение смягчает бремя доказывания для потерпевших, что может повлиять на будущие иски: например, в спорах о загрязнении водных объектов или деградации земель, где доказать вину конкретного предприятия сложно. Его влияние на практику проявится в нескольких аспектах. Во-первых, расширение субъектного состава ответственности приводит к тому, что публичные органы начинают выступать в роли “резервных ответчиков” в экологических спорах, что снижает риски безнаказанности в ситуациях, когда конкретный виновник вреда не установлен. Во-вторых, снижение стандартов доказывания за счет акцента на бездействии контролирующих органов, а не на прямой причинно-следственной связи между их действиями и ущербом упрощает защиту прав граждан и экоактивистов, особенно в случаях сложного доказывания. В-третьих, несмотря на прогрессивный подход, сохраняется необходимость балансировать интересы: риск переложения ответственности с бизнеса на бюджет требует от судов тщательно оценивать обоснованность претензий к органам власти, чтобы избежать несправедливого распределения финансового бремени. Это особенно важно в контексте прецедентов, где ответственность оставалась на предприятии, как, например, в деле № А32-52065/2021, что подчеркивает необходимость дифференцированного подхода в зависимости от обстоятельств конкретного спора», – заключил Евгений Жаров.
Руководитель практики недвижимости и строительства Санкт-Петербургского офиса «Пепеляев Групп» Елена Крестьянцева назвала правильной правовую позицию, прозвучавшую в определении ВС РФ: отвечать за вред окружающей среде обязан именно тот, кто его причинил, ответчик должен быть корректно определен. «В этом деле ВС повторил позицию, ранее изложенную в п. 23 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (2023). Однако обе эти позиции относятся к привлечению к ответственности муниципалитетов как ответственных за состояние земельных участков. И до сих пор позиция 2023 г. применялась именно для освобождения от ответственности местных администраций. В отношении частных лиц на практике по-прежнему существует презумпция их вины за загрязнение принадлежащего им земельного участка. Лишь в отдельных случаях, когда сам ответчик представит достаточные доказательства вины конкретного третьего лица, его могут освободить от привлечения к ответственности. Так что в отношении частных лиц существуют повышенный стандарт доказывания и перераспределение бремени доказывания вины, а точнее – ее отсутствия, на них самих», – полагает она.
