«Главы районов и мэры начала 90-х годов сегодня все сидели бы»
Когда в период перестройки возник лозунг «Вся власть советам!» (потому что всем командовали не депутаты, а парткомы и секретари райкомов, которых никто не избирал), тогда и возникла идея, что мы должны иметь самодостаточные институты власти на уровне городов и районов. Это и называется местным самоуправлением. И это отличает нас от развитых западных стран: у нас, по сути, никогда не было местного самоуправления.
Я специально спустился с верхних этажей власти на низовой (Николай Травкин был народным депутатом СССР и РСФСР, членом Верховного Совета СССР — ред.). Решили провести эксперимент в Шаховском районе Московской области: а можно ли вообще включить людей? Оказалось, что можно. В районе появился результат. Например, чуть ли не каждый год удваивался бюджет. Я (будучи главой администрации Шаховского района — ред.) вводил налог с продаж. Да, это была непопулярная мера. Приходилось привлекать районное телевидение, чтобы все объяснять. Я говорил, что это социально справедливо. Ту группу товаров, которая составляет ассортимент бабушки, мы трогать не будем. Но рядом живет сосед, который сходил в ресторан, погулял, вот на эту группу товаров и нужно ввести налог. Да он чаевых заплатил больше, чем ты за весь год налог с продаж заплатил! Из этих денег половина, условно говоря, ушла на организацию компьютерных классов в школах, а другая — советам ветеранов. И до людей постепенно доходило, что это социально справедливо: кто больше потребляет, тот больше отдает в общественный карман. Не тот, кто лучше работает (а мы с него дерем), а кто больше потребляет. В два раза каждый год увеличивался этот налог.
Мы у себя в районе все делали по-своему и под свою ответственность: вводили свои налоги, какие-то налоги отменяли, по-своему проводили приватизацию, земельную реформу. И по всей России было так, специальный указ Ельцина разрешал это делать. Это вообще была золотая пора местного самоуправления, она пришлась на 1991-96 годы. Малый бизнес — от кого зависел? От Москвы, губернатора? Нет! Он зависел от того, какие правила ему пропишут и как их будут администрировать в его городе.
Бюджеты между городом и областью делились по принципу «50 на 50». Вот тебе половина на губернские задачи, на то, что связано с общей инфраструктурой, с областной медициной и так далее. А половина должна идти на решение местных задач. Поэтому мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий и чувствовал себя не дешевле губернатора Эдуарда Росселя. На душу населения у вашего бывшего мэра денег приходилось даже больше, чем у Росселя. И зависел Чернецкий не от Кремля, не от Росселя, а от того, выберут его в следующий раз горожане или нет. Была политическая конкуренция. Был мэр и губернатор, и каждый из них оглядывался на избирателей, а не наверх.
В эти годы местное самоуправление росло. Если взять ту же Московскую область, то ее консолидированный бюджет удваивался каждый год. Да, не все законы и правила были написаны. Если бы сегодня напустить контрольные органы и ФСБ на глав районов и мэров начала 90-х годов, то все сидели бы. Но тогда такого не было, именно потому Россия и спаслась. Это уже в 2000-е годы чекисты почувствовали, что можно какие-то рычаги шевелить. И появился чекистский крюк. Одни говорят, на нем Россия удержалась. Не удержалась, на этом крюке ее удавили. Удержалась она на местном самоуправлении. Потому что тогда была реальная политическая конкуренция, а депутаты не были коммерциализированы.
«Было около десятка губернаторов, которые смотрели на президента свысока: а кто ты такой?»
Девяностые годы были сложными, но хотя сейчас их принято называть «лихими», в то время в Совете Федерации сидели выбранные народом сенаторы — председатели региональных дум и губернаторы. И попробуй Ельцин вытащи лишний рубль в Кремль, ему скажут: нет, только 50 на 50. Так было до 2004 года.
В 2003 году объявили о «вертикали власти». Хотя это противоречит Конституции, никто особо не возразил. Потому что нашему народу к тому моменту уже все было до лампочки. У нас менталитет такой. Возьмем западные государства, как они возникали? Отдельные города и княжества сталкивались с внешнеполитической угрозой и объединялись для отпора врагу. Какие-то права отдавали наверх ради собственной безопасности. Но мы-то этого пути не проходили. Поэтому у нас так легко и расстаются с местными правами.
Поэтому и губернаторы не возражали, когда у них отбирали права, потому что прекрасно понимали: завтра на тебя будет заведено дело, по которому ты украл 123 миллиарда. Во власти [тогда] уже появились ребята, которые могли устроить такое за один день. Более того, несколько показательных дел уже было заведено. Вспомните 2000–2001 годы: было около десятка губернаторов, которые не с открытым ртом смотрели на президента, а свысока: а кто ты такой? И ваш Россель относился к Путину так же. Они могли спорить, высказывать свое мнение. А теперь посмотрите на 2004 год, куда они все делись?
Сначала в мурзилку превратили Госдуму, потом и Совет Федерации — и получилась синекура. Сидел человек в Госдуме, потом состарился, его перенесли в Совет Федерации, чтобы он там кнопку нажимал, не приходя в сознание. Одному из них уже 94, он все решает, как же организовать жизнь в России (имеется в виду Владимир Долгих, в прошлом — секретарь ЦК КПСС, до сентября 2018 года представлял в Совете Федерации Москву — ред.).
«Это же сколько чиновников необходимо! Вот и появляются министерства по благоустройству»
Недавно слушал по телевизору губернатора Московской области Андрея Воробьева. Говорят, самый передовой глава региона в России. Его приглашают на разные кремлевские семинары, и там он учит остальных губернаторов, как им управлять субъектами Федерации. И вот он в студии, рядом журналисты. А в других студиях сидят областные министры и главы муниципалитетов. [Жители] ему жалуются, что в одном из муниципалитетов, где проживет 30 тысяч человек, где-то там не горит лампочка. Воробьев сразу говорит: подайте мне министра по благоустройству! Того подключают к студии, и он отвечает: обязательно исправим, у нас сейчас есть специальная программа «Светлый город», мы собираем заявки со всех субъектов местного самоуправления, где надо вкрутить лампочки, где улицы осветить, где сделать красивую подсветку. Это Московская область: 360 квадратных километов, 73 района и города, 7,5 миллиона населения, а губернатор — самый продвинутый! Вот они все вместе сидят и решают, где ввернуть лампочки.
Дальше они решают вопросы благоустройства дворов. Оказывается, сегодня благоустройство дворов — это уровень государства. Премьер-министр Дмитрий Медведев выделяет финансирование на благоустройство дворов. Нужно просчитать, сколько лавочек сделать и сколько кустов посадить. Это же сколько чиновников необходимо! Поэтому и появляются целые министерства по благоустройству.
Но это еще не конец маразма. Приезжает губернатор к Путину, а тот его спрашивает: как у вас с программой «Чистые подъезды»? А тот ему отвечает: «В этом году в Нижнем Новгороде благоустроено на 180 дворов больше». Путин еще спрашивает: «Вы с людьми советуетесь? Обязательно нужно с людьми советоваться, что бы они хотели во дворе иметь». Ну и куда мы придем с таким подходом? Если сегодня не только от человека, но и от местной власти ничего не зависит. У нее даже нет своего, нужного ей бюджета.
Сегодня в консолидированном бюджете России вместо прежних 30% местное самоуправление имеет только 3%. Забрали себе все деньги, и сами теперь решают, какую лавочку в какой цвет покрасить. На уровне Медведева и губернаторов. Но самое главное, что, кроме денег, были отняты и все остальные права. Если малый бизнес был подконтролен там, где он работал, то теперь он подконтролен в лучшем случае в столице субъекта Федерации. Но на одном контроле и на одном кнуте нельзя сделать так, чтобы такая страна работала на людей.
«Нет местного самоуправления — нет никакой политической ответственности людей за себя»
Отсюда другая сторона вопроса: люди больше не ходят ходить на выборы. В Химках четыре раза проводили выборы, приходит 7-12%. А сейчас еще ввели сельсоветы, это тоже уровень местного самоуправления, там живет по 10-15 тысяч человек. Представляете, сколько человек приходит на выборы. Сельсоветы придумал товарищ [вице-премьер Дмитрий] Козак, который ни дня не работал в местном самоуправлении. В результате его нововведений количество чиновников увеличилось в три раза. Появляется глава, ему обязательно нужны отдельная машина с шофером, помещение, секретарь, заместители. Появляются депутаты местной думы. Увеличили штат в три раза, а люди видят, что местные чиновники ничего решить не могут, и перестали на эти выборы ходить. А раз они видят, что местные выборы ничего не меняют, то у них постепенно формируется такое же отношение и к региональным выборам, и к федеральным.
Тогда как решать проблемы населения? А вот как. Есть один человек, называется президент, и у него есть «прямая линия». И вот если я до него дозвонюсь, тогда моя жизнь удалась. Вот такая демократия, при которой есть единственный человек, к которому еще сохраняется доверие. А что касается местного самоуправления, то людям даже неведомо, что это такое.
Что мы имеем в результате? Нет местного самоуправления — нет никакой политической ответственности людей за себя. Они не отвечают ни за что. Они отвечали бы, если бы голосовали за мэра. Допустим, мэр разворовал муниципальный бюджет и собственность. Тогда в следующий раз люди будут думать: разворовал-то он не у губернатора, а у меня. До прихода этого человека во власть в школе давали завтраки, а теперь не дают, мэр говорит: денег нет. И становится ясно, кто украл деньги. Человек как-то связывает власть с выборами. Но именно по этому принципу и ударили — чтобы люди не связывали свое положение с местной властью.
Сегодня оппозиция говорит: смотрите, там, в Кремле, сидят жулики и воры, а мы сейчас изберем Навального, он их всех посадит и будет счастье. Ничего не будет! Мы снова выйдем на виток, люди не меняются. Смена власти на вершине [вертикали] не меняет страну. А нам нужно страну изменить. А страна — это люди. А их можно изменить только на уровне местного самоуправления. Местное самоуправление — это фундамент, это вообще главный институт в стране. Не может стоять здание без фундамента.
Если мы не восстановим институт местного самоуправления, то, я просто уверен, государство рухнет. Как это будет происходить — как в 1991 году, или мы постепенно станем «банановой республикой» — не важно, это уже детали. Но сегодня в действиях верховной власти и мысли нет о местном самоуправлении. Маленькому человеку внушили, что главное — переизбрать «богопомазанника», а он потом все за него сделает.
