Pеформа местного самоуправления станет одной из ключевых задач нового состава Госдумы РФ. Депутатам предстоит вписать муниципалитеты в упомянутую в новой редакции Конституции единую систему публичной власти, внеся соответствующие изменения в федеральный закон о местном самоуправлении.
Новый статус обещает местным администрациям дополнительные финансовые гарантии. Если сегодня такие крупные города-доноры, как Екатеринбург, Новосибирск, Челябинск, способны реализовывать программы развития за свой счёт, то малым дотационным муниципалитетам с населением менее 100 тысяч человек не хватает средств даже на выполнение текущих задач. В результате на территориях ухудшается социальная обстановка, падает уровень доверия к власти.
«По итогам 2020 года почти треть местных бюджетов исполнены с дефицитом. Увеличивается и объём муниципального долга. Если не считать городские округа, которых на сегодняшний день чуть больше 600, почти все остальные муниципалитеты испытывают серьёзные финансовые трудности. В структуре финансовой помощи местным бюджетам основную долю занимают трансферты, направленные на обеспечение целевых расходов. В этих условиях муниципалитеты вынуждены фокусироваться на исполнении государственных полномочий, а оставшиеся средства тратить на финансирование текущих расходов, не имея возможности уделить внимание перспективному развитию своих территорий», – говорится в материалах к заседанию Совета по местному самоуправлению при Совете Федерации РФ.
– Мне Минфин области согласовал на 2021 год лишь 70 миллионов рублей на ремонт и содержание дорог местного значения. Этого хватит на перекладку 700 метров из 40 километров наших убитых улиц. Но из этой суммы ещё 10 миллионов рублей надо отдать на уборку дорог от снега, – подтверждает выводы сенаторов глава одного из средних российских городов.
Решением проблемы, помимо прочего, станет введение нового вида полномочий – публичных. За их исполнение будут отвечать и регионы, и муниципалитеты. Но последним и далее придётся выбивать необходимое финансирование из вышестоящего уровня власти. Подтверждение этому собеседники «Октагона» видят в закреплении в 133-й статье Конституции права МСУ на «компенсацию дополнительных расходов, возникших в результате выполнения муниципальными органами во взаимодействии с органами государственной власти публичных функций и полномочий». То есть сначала расходы, а потом гарантированная компенсация.
В число совместных полномочий войдут, вероятно, здравоохранение, которое останется стратегической для власти сферой и после завершения пандемии, общественная безопасность, строительство дорог и инфраструктурное развитие территорий. При этом опрошенные «Октагоном» мэры не верят, что нововведение существенно улучшит положение местной власти.
– Совокупные бюджетные доходы и у старой, и у новой (публичной) системы власти одни и те же. Разговоры о передаче МСУ новых налоговых источников пока остаются лишь разговорами. Получается, что речь идёт о политической реформе, новых правилах перераспределения имеющихся средств. Думаю, регионы будут выступать в новой системе не как партнёры, а как генподрядчики, действующие в своих интересах, – выразил мнение на условиях анонимности глава одного российского муниципалитета.
Нецелевые, но не криминальные
Недостаток финансирования провоцирует даже самых законопослушных мэров на получение денег от бизнесменов и нецелевое расходование бюджетных средств.
В первом случае это получение спонсорской помощи на мелкий ремонт, проведение мероприятий, закупку подарков и цветов для ветеранов. В муниципальных бюджетах деньги на эти цели либо вообще не закладываются, либо выделяются по остаточному принципу. Оказывая благотворителям ответные услуги, мэры попадают под действие Уголовного кодекса и получают реальные тюремные сроки.
Во втором случае главы городов пытаются заткнуть бюджетные дыры в политических целях.
– Болезненный вопрос – оплата отпускных бюджетникам в мае и июне. Часто необходимые деньги поступают с опозданием. Если не выдашь вовремя отпускные, получишь на осенних выборах протест. Поэтому коллегам приходилось перекидывать деньги со смежных статей, ожидая предписаний со стороны прокуратуры, – пояснил изданию глава города с населением чуть менее 100 тысяч человек.
Но гораздо чаще нецелевые траты производятся по ошибке – из-за некомпетентности работающих в муниципальных администрациях ответственных лиц.
– В нашем посёлке городского типа живёт 8 тысяч человек. Как мне найти среди них профильных специалистов по бюджетному законодательству? Таких нет. А из соседних городов на наши минимальные зарплаты никто не поедет. Наше финансово-бюджетное управление совершает ошибку за ошибкой, а штрафы выписываются на моё имя, – поделился своим опытом глава малого муниципального образования.
Такие действия либо остаются незамеченными, либо выливаются в претензии прокуратуры по статье 15.14 КоАП РФ «Нецелевое использование бюджетных средств», предусматривающей наложение на главу администрации штрафа в размере от 20 до 50 тыс. рублей. Ранее Минфин РФ вносил законопроект об увеличении максимального размера этого наказания до 100 тыс. рублей, но он пока не рассмотрен.
Всю зарплату – на штрафы
Штрафы по этой и другим административным статьям стали одной из главных причин добровольных отставок и отказа действующих глав от выдвижения на очередной срок.
– Глава соседнего города психанул и хлопнул дверью после двух прокурорских предписаний по нецелевым расходам, оставивших его без зарплаты. Виноват был не он, а начальник финотдела. Хорошо, что его ещё под уголовное дело не подвели, – рассказал в беседе с корреспондентом руководитель одного из муниципалитетов.
Прокурорские штрафы образуют серьёзные бреши в семейных бюджетах глав российских городов. Речь не о зажиточных мэрах. Согласно декларациям, в 2020 году глава Москвы Сергей Собянин заработал 8,2 млн рублей (около 680 тыс. рублей в месяц), глава Челябинска Наталья Котова – 5 млн рублей (около 416 тыс. рублей в месяц), бывший глава Екатеринбурга Александр Высокинский – 3,7 млн рублей (около 300 тыс. рублей в месяц).
Зарплаты глав средних и небольших муниципалитетов в разы ниже. Официальный доход руководителей городов с населением 60–100 тысяч человек редко превышает 100 тыс. рублей в месяц. В районных центрах уровень заработка составляет примерно 50 тыс. рублей, в сельских поселениях – 30 тыс. рублей в месяц. На коммерческих предприятиях управленцам такого уровня готовы предложить должности с зарплатой в два-три раза выше.
– Моя зарплата со всеми надбавками – 100 тысяч рублей. На эти деньги содержать большую семью невозможно. Спасает дочь, на которую я переписал бизнес. Уже второй год думаю уйти в отставку, но пока удерживают обещания, которые я давал людям. Если уйду, люди скажут, что я сдался, их обманул, – делится переживаниями глава небольшого города.
– Зарплату глав нужно увеличивать минимум в два раза. Иначе по всей стране продолжит падать уровень их компетентности, – прокомментировал ситуацию спикер думы одного из муниципальных образований.
«Скоро мэров придётся набирать по объявлениям либо призывать в принудительном порядке. Мы уже несколько месяцев не можем найти человека, который согласился бы занять “расстрельное место” и работать практически за идею».
Спикер думы муниципального образования
По разнарядке мэров давно уже подбирают в моногородах, полностью зависящих от градообразующего предприятия. В них городские администрации, как правило, возглавляет менеджер предприятия, чаще всего имеющий лишь отдалённое представление о муниципальной службе и бюджетном законодательстве.
Этапы мэрской деградации
Утверждённые внутриполитическим блоком Кремля ключевые показатели эффективности (KPI) работы глав муниципалитетов не стимулируют к развитию, а напротив, поощряют их падающие компетенции.
Например, в подписанном в 2008 году указе президента РФ «Об оценке эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов» было 30 критериев. В их числе социальные показатели (отношение среднемесячной зарплаты бюджетников к средней зарплате работников крупных и средних предприятий и другое), индикаторы здравоохранения (доля населения, охваченного профосмотрами, уровень смертности и другое), образования (доля детей, получающих дошкольное образование, доля сдавших ЕГЭ выпускников школ), экономики (число малых предприятий и их сотрудников). Уделялось внимание развитию территории (доля отремонтированных автомобильных дорог общего пользования местного значения, доля населения, проживающего в населённых пунктах, не имеющих регулярного автобусного и железнодорожного сообщения), жилищному строительству, состоянию ЖКХ.
Учитывались результаты соцопросов об удовлетворённости населения медицинской помощью, качеством общего образования, деятельностью органов местного самоуправления.
В 2013 году перечень сократили до 13 пунктов. В нём также учитывалось число малых предприятий и их сотрудников, площадь жилья на одного человека, но выпало упоминание об уровне зарплаты, медицинские критерии, а показатель состояния дорог сузился до доли автомобильных дорог общего пользования местного значения, не отвечающих нормативным требованиям. А соцопрос начал проводиться по единственному критерию – удовлетворённость населения деятельностью органов местного самоуправления.
В 2017–2018 годах из KPI исключили показатели качества образования и объёмов строительства. При этом в списке появилось указание о проведении «независимой оценки качества условий оказания услуг муниципальными организациями в сферах культуры, охраны здоровья, образования, социального обслуживания».
Но на региональном уровне по факту был и остаётся единственный показатель эффективности деятельности мэров, в соответствии с которым оцениваются их шансы на дальнейшее нахождение в должности, – результаты голосования за кандидатов от власти на их территории. Чем выше эти результаты, тем больше ошибок могут простить мэру. И наоборот – низкий результат голосования может стать поводом для отставки самого профессионального, работающего за идею руководителя администрации.
